Рубежи
Ее дом стоит рядом с храмом. Церковь Всемилостивейшего Спаса, Спас на Полтавке — его Наталья Аникина видела из окон с самого детства. В советское время здесь находились складские помещения швейного предприятия «Весна», и она не знала, что это здание станет местом, где начнется для нее иная, совершенно новая жизнь. Сейчас Наталья работает в Спасском храме и учится в Центре подготовки церковных специалистов «Покров». Она будущий катехизатор.
В детстве Наташа ходила мимо Спасской церкви и, вроде бы, даже не замечала ее. Стоит и стоит склад. Да еще пивной ларек рядом — зрелище малоприятное. Когда сейчас вспоминает об этом, даже жутко становится.
— У меня бабушка была верующая, — рассказывает Наталья. — Но старой веры. Она с другими пожилыми родственниками ездила на Бугровское кладбище в церковь. Дома у нас был складень, бабушка Анна Никаноровна часто молилась, Псалтирь читала.
Несмотря на то, что жили в «период развитого социализма», семья Натальи всегда отмечала Пасху. Красили яйца, пекли куличи, ходили в гости к друзьям, к соседям.
— Тогда соседи были какими-то родными, близкими, дружили все. Хотя дом наш — обычная многоэтажка. «Христос воскресе! — Воистину воскресе!» Так было каждый год. Но в храм только бабушка ходила. Она умерла, когда мне было 11 лет. К нам в дом тогда пришли отпевать. И с ними была девочка. Мне стало интересно, как они поют, как свечи держат. В душе что-то такое случилось… Зацепило, как говорят. Я смотрю на эту девочку, а сама думаю: «Я тоже так хочу».
Вспомнить слова молитвы
Вскоре Наташа о том случае забыла. К слову, была она и пионеркой, и комсомолкой. Но никаких мировоззренческих метаний у нее, как, наверное, у большинства советских детей, при любящих верующих бабушках, не было. Бог — это одно, а красный галстук и пионерский значок — другое, просто так положено. Прошли годы, кончились и детство, и годы богоборчества. Наташа после школы окончила училище и пошла работать на горьковский химико-фармацевтический завод (теперь — «Нижфарм»). Здесь она трудилась много лет, до тех самых пор, пока не пришла в Спас на Полтавке. Обеспечивать ее было некому, мама — на инвалидности, две сестренки…
— Началось мое воцерковление в тот момент, когда серьезно заболела мама. Часто же люди в горе обращаются к Богу. Вот и я. Металась по дому, пытаясь вспомнить хоть одну молитву из тех, что когда-то читала бабушка. Ничего не могу вспомнить! Только крутится в голове: «Отче наш, Отче наш…» Ничего больше не вспомнила — и пошла в храм. И там услышала то, что хотела: и «Отче наш», и «Символ веры». Я почему-то была уверена, что только молитва может помочь. Мама потом действительно поправилась.
Наталья начала изредка ходить в церковь, потом почаще. Присматривалась. Люди встают на колени, и она с ними. Другие крестятся, и она… В Спасском храме через некоторое время она приняла Святое Крещение. Изменилась даже внешне — надела платок.
— На работе меня спрашивали: ты не в секту попала? Говорю, нет, наша православная вера, — вспоминает Наталья. — Труднее было бы, если бы работала, например, где-то в офисе. Да, и длинная черная юбка у меня была. Конечно, ловила иногда косые взгляды. Но для себя решила, что буду так ходить. Это был такой маленький подвиг.
Бог управил
Когда Наталья стала ходить в церковь чаще, помогать там посильно (прибраться, подсвечник почистить) и поняла, что без храма больше не может, она стала замечать, как тяжело ей работать в светской организации. Хотя и коллектив был хороший, и привыкла за много лет.
— И так Господь управил, что как раз в это время из-за проблем со здоровьем я уже просто физически не могла работать на предприятии, — говорит она. — До сих пор не устаю благодарить Господа, что сразу после операции, после больничного, я пришла трудиться уже в наш Спас на Полтавке, в церковную лавочку. А через год предложили учиться в «Покрове». Но я поняла, что с работой в лавке это совмещать трудно (занятия по вечерам, а в церкви служба), и попросилась в дежурные по храму.
На пути к вере одним из знаковых событий для Натальи стало паломничество в Дивеево. Поехали втроем: три подруги, три Наташи. На работе кто-то предложил съездить к батюшке Серафиму. Наша героиня о нем к тому времени даже и не слышала. Приложились к мощам, прошли по Канавке, искупались в источнике.
— Я из воды вышла, будто сто пудов какой-то внутренней грязи смылось, — улыбается наша героиня. — В душе чисто, а телу впору взлететь.
Еще одной радостью было прибытие в Нижний Пояса Пресвятой Богородицы. После ночной смены Наталья поехала с подругами в Александро-Невский собор, четыре часа стояли они в очереди.
— Когда приложилась к Поясу, будто молния меня пронзила, — вспоминает наша героиня. — Я была уверена, что что-то хорошее произойдет у каждого, кто с верой приложится к этой святыне. И правда, столько хороших событий случилось потом! Это был для меня как рубеж какой-то. Я окончательно убедилась, что Церковь — это мое, родное.
Первая исповедь. Как было сложно… Наталья серьезно готовилась. Читала о таинствах Покаяния и Евхаристии. Потом выписывала грехи, слезы душили… Это был настоящий плач о грехах! Рассказать о них другому человеку было страшно… Зато какое потом светлое чувство было после первого принятия Тела и Крови Христовых! Духовником Натальи стал протоиерей Анатолий Мешков.
— Сначала на исповедь я ходила скрепя сердце: какой же он строгий, — рассказывает Наталья. — Все смирял меня в первое время. Я помогала убираться в храме, так он посылал на самые тяжелые работы. Вздыхала, но выполняла. Потом поняла, что это он меня проверял. Потом отношения стали очень теплыми, я полюбила его всем сердцем, по-другому и не скажешь. Когда пять лет назад батюшки не стало, почувствовала себя сиротой.
Все для Господа
Жизнь Натальи Аникиной сейчас тесно связана с храмом. Вспоминая время, когда только переступила его порог, она понимает, как далека была от себя теперешней. Совсем другое состояние души, отношение к миру и людям…
— Ты осознаешь, что за все, что бы ты ни сделала, будешь отвечать, — признается наша героиня. — Но одно дело осознать это умом, однажды услышав об этом, прочитав — и совсем другое, когда чувствуешь сердцем. Страх Божий ведь не абстрактное понятие, а живое чувство. Стараешься лишний раз не прогневлять Господа. Трудиться и трудиться, и любую работу, даже самую малую, выполнять так, будто Он лично придет проверять (а это и в самом деле так). В общем, и труд, и праздник — все для Господа. Даже не понимаю, как я раньше жила-то, без Него?! Да просто никак! Без Него невозможно.
Надежда Муравьева
