Непобедимый
Густые, немного волнистые волосы зачесаны назад, седая бородка аккуратно подстрижена. Красивое интеллигентное лицо притягивает взгляд. Особенно глаза — большие, выразительные, будто живые! Я стою перед иконой священномученика Петра Сахаровского в нижегородском храме Всемилостивейшего Спаса на Полтавке. Когда-то эти стены слышали его голос: отец Петр три года служил здесь. До самого своего ареста — 5 августа 1937 года. Обвинение: участник церковно-фашистской диверсионно-террористической организации. 4 октября 1937 года протоиерей Петр Сахаровский был расстрелян. В 1942 году реабилитирован, а в 2000-м прославлен в лике святых новомучеников и исповедников российских.
Икону не прятали
— Я выросла под Владимирской иконой Божией Матери. Она стояла в уголке прабабушкиной комнаты. Там еще лампадка всегда горела и лежали венчальные кольца. — Татьяна Александровна Шарыпина посмотрела на золотое кольцо у себя на пальце. Почти 120 лет назад ее прадед Петр Иванович Сахаровский подарил это кольцо своей избраннице — Лидии Яковлевне. Татьяна Александровна хорошо помнит свою прабабушку, а вот о прадеде знает только по ее рассказам:
— Петр Иванович был человеком очень мягким к людям и требовательным к себе. К нему и днем, и вечером, и даже ночью шли люди. Он им и словом, и материально помогал, хотя семья не была богатой. Я выросла на том, что к моей прабабушке, а потом к бабушке постоянно ходили какие-то старушки. Я стала спрашивать, кто это. Тогда-то мне и рассказали про Петра Ивановича. А это были те самые люди, которые из памяти и благодарности к отцу Петру приходили сначала к его матушке, а потом к дочке. И хоть у нас особого достатка не было, но для этих богомольных старушек всегда было что-то припасено. Бабушка их угощала, да еще и с собой что-нибудь давала.
Мы встретились с Татьяной Александровной в храме Всемилостивейшего Спаса. О том, что среди прихожан есть правнучка священника, прославленного в лике святых, я узнала от клирика храма — иерея Павла Молоштана. Как раз накануне он организовал встречу Татьяны Александровны с прихожанами храма, где она поделилась воспоминаниями о своих родственниках и показала фото из семейного архива. На нашу встречу Татьяна Александровна тоже принесла фотографии. На одной из них — молодой красавец в костюме с бабочкой и совсем юная девушка.
Венчальное фото сщмч. Петра Сахаровского с матушкой Лидией Яковлевной, 1895–1896 гг.
Фото из семейного архива
— Это венчальная фотография Петра Ивановича и Лидии Яковлевны, — поясняет Татьяна Александровна. — Они познакомились в Троицкой церкви, которая стояла там, где сейчас лингвистический университет. Говорят, когда он ее увидел, сказал, что эта девушка будет его женой, и потом четыре года ждал, пока ей 16 лет исполнится. Тогда и поженились.
Самому Петру было тогда 22 года. К тому времени он шесть лет как работал письмоводителем при канцелярии Нижегородского викария епископа Балахнинского. В 1900 году стал псаломщиком при Троицкой церкви, а спустя год был рукоположен в сан диакона.
— Прадед окончил три класса Нижегородской семинарии, — продолжает рассказ его правнучка. — Был преподавателем Закона Божия и учителем пения в церковно-приходской школе. Он очень любил свою семью. Мама рассказывала, как однажды он продал свое теплое облачение, чтобы купить ей ботиночки на зиму. А сам ходил легко одетым.
Петр Иванович очень любил читать. В домашней библиотеке до сих пор хранятся его многочисленные книги, включая Библию и молитвослов. А еще Татьяна Александровна бережет приемник «Балтика», по которому ее прадед слушал музыку. Этот приемник сыграл злую роль в судьбе священника. Во время ареста среди обвинений в его адрес было и обвинение в том, что отец Петр слушает по приемнику англичан.
Петр Сахаровский был рукоположен в сан священника в 1918 году, когда уже начались гонения на Церковь и было понятно, что даже просто ходить в храм небезопасно. Неоднократно подвергался арестам и обыскам, но до поры до времени все обходилось. Пока 5 августа 1937 года, ночью, за ним не пришли сотрудники УНКВД по Горьковской области.
— Август был в тот год холодный, — рассказывает Татьяна Александровна, — и его увели под дождем в войлочных тапках. Лидия Яковлевна бежала за воронком, чтобы передать ботинки, но никто не взял. А через три дня после ареста прабабушке сказали, чтобы она уходила из города, так как не имеет права там жить. С ней пошла ее дочка — моя бабушка Серафима Петровна. Уже на выходе из Горького их нагнал милиционер и сказал: «Яковлевна, возвращайся, мы тебя знаем и не тронем».
Лидия Яковлевна вернулась, но практически перестала говорить и улыбаться. К жизни она вернулась спустя 16 лет, когда родилась единственная их с Петром Ивановичем правнучка — Таня. На 30 с лишним лет Лидия Яковлевна пережила своего любимого мужа. Но при жизни так и не узнала ни о его последних днях, ни о том, что храм, где он служил, восстановлен, а на одной из его стен теперь висит икона с его ликом.
Правнучка на фоне иконы прадеда
Когда нет могилы
Я держу в руках книгу «Жития святых, новомучеников и исповедников земли Нижегородской». Есть в ней и глава, посвященная священномученику Петру Сахаровскому: краткое жизнеописание, протоколы допросов:
— Имеете ли вы своих духовных детей?
— Я, как и все священники, имею духовных детей, которые у меня исповедуются, но они все время меняются, сегодня одни, а в следующий раз другие, есть такие, которые состоят у меня духовными детьми по нескольку лет <…>
— Назовите своих духовных детей по фамилиям, которых вы знаете давно.
— По фамилиям я их не помню.
Протоколы с допросами отца Петра стали доступны лишь в 2000 году. До этого в семье думали, что он умер в 1942 году где-то на Колыме от тромбоза мозга.
— Так нам сказали, — говорит правнучка священника. — В 1942 году семья получила справку о его реабилитации. Я ее хорошо помню: маленький листочек, на котором фиолетовыми чернилами написано: «Петр Иванович Сахаровский реабилитирован посмертно. Умер в феврале 1942 года».
То есть почти 60 лет семья жила в уверенности, что Петр Иванович умер своей смертью.
— Однажды позвонил любимый ученик моего дедушки (зятя Петра Ивановича) Виктор Харламов, он был директором Государственного архива Нижегородской области, — вспоминает Татьяна Александровна. — Он-то нам с мамой и сказал, что прадеда расстреляли в 1937‑м году.
До последнего времени правнучке священника некуда было прийти — нет могилы. Но в 2016 году в храме Всемилостивейшего Спаса на Полтавке появилась икона священномученика Петра Сахаровского.
— Я стала ходить в эту церковь, когда иконы еще не было, — рассказывает Татьяна Александровна. — А когда она появилась, меня стало сюда тянуть еще больше. Бабушка с прабабушкой были очень верующими, но меня не заставляли ходить в храм. Я сама пришла, уже после 30 лет. А после 2000 года у меня появилось ощущение, что Петр Иванович позвал. Я с ним разговариваю, его прошу. И он мне помогает.
В архивном следственном деле отца Петра есть рукописный конспект одной из его проповедей. В ней ответ на вопрос: как уже немолодой человек — 62 года — стойко перенес пытки (а в том, что они были, Татьяна Александровна не сомневается, ссылаясь на брызги крови на листах допросов), как не выдал никого, а главное, как не предал Христа. Батюшка пишет: «На море волна следует за волной, в жизни нашей беда следует за бедой — одна прошла, другая наступает, и так беспрестанно. Жизнь наша колеблется подобно кораблю на море, но есть якорь — терпение, он предохраняет нас от бед. Христианское терпение сделает исповедника Христовой веры непобедимым. Терпеливый может быть лишен всего, но победим быть не может».
С женой и внучкой
Фото из семейного архива
«Прадед был бы рад за свою семью»
Как же сложилась жизнь потомков Петра Сахаровского? У него было две дочери. Младшая Мария умерла в 47 лет от тяжелого заболевания сердца, не имея детей. У старшей Серафимы в 1924 году родилась дочка Лариса, мама Татьяны Шарыпиной. У самой Татьяны Александровны тоже одна дочка, Таня, юрист.
— Думаю, прадед был бы рад за свою семью, — улыбается Татьяна Александровна. — Моя мама, его внучка, стояла у истоков эндокринологической службы в Нижнем Новгороде, одно время была главным эндокринологом области, заведовала отделением в областной больнице. К ней до конца жизни приезжали на консультацию даже из Москвы. Папа Александр Дмитриевич Клопов преподавал в политехническом институте, был председателем облсовпрофа.
Сама Татьяна Александровна — доктор филологических наук, профессор, заведует кафедрой зарубежной литературы университета имени Н.И. Лобачевского, специалист в области германистики. Ученым был и ее дед — зять Петра Ивановича. Историк, второй декан историко-филологического факультета Горьковского университета Виктор Трофимович Илларионов был удивительной личностью.
— Тринадцатый сын слесаря получил два высших образования! — восклицает Татьяна Александровна. — В 15 лет он пешком отправился в Москву учиться. В 1917-м вернулся в Нижний Новгород, был редактором ряда газет, первым комиссаром Государственного архива. И как комиссар пришел с кобурой — стрелять не умел, но ему полагалось ее носить — просить руки дочки священника. С бабушкой они познакомились на курсах французского языка.
Конечно, Петр Иванович мог выгнать жениха, но он не сделал этого, видимо, увидев в нем что-то. Поставил лишь условие: разрешу, только венчайтесь. Виктор Трофимович, хоть и был атеистом, согласился: он всегда уважал мнение другого.
— Дедушка написал серьезный материал по истории революционного движения, — рассказывает Татьяна Шарыпина. — Он брал интервью не только у людей коммунистической ориентации, но и у священников, крестьян, недовольных революцией людей, белогвардейцев. Это вызвало, сами понимаете, какую реакцию. Устроили партсобрание, где сказали, что он женат на дочери служителя культа и должен с ней развестись. Дедушка положил партбилет на стол.
Этот демарш, к счастью, не имел особых последствий. Год проработав репортером на Украине, Виктор Трофимович вернулся на родину и вплотную занялся научной и преподавательской деятельностью. С Серафимой Петровной они прожили счастливо 58 лет. Вместе с ними до конца своих дней жила и матушка Лидия, вдова священномученика Петра Сахаровского.
Оксана Москвина
Источник: сайт Нижегородской Митрополии
