Грех или подвиг?
Каждому священнику прихожане задают иногда недоуменные вопросы. Не всегда о себе, часто — о ближних своих, но от этого не менее болезненно-актуальные. Однажды ко мне подошла сестра человека, принимавшего участие в боевых действиях. «Если ему пришлось убивать на войне, то как к этому относиться — как к греху? — рассуждала она. — Но он ведь исполнял свой воинский долг перед Отечеством. Священник благословлял их перед командировкой — он что, благословлял убивать?» Я, как всегда, предложил для начала разобраться в понятиях: что под грехом понимает Православная Церковь? Без этого мы не вникнем в глубину проблемы, состоящей в убийстве человека при исполнении воинского долга.
О раненых
Итак, грех — это нарушение Божиего Закона, Его заповедей не только в юридическом понимании. Грех — это рана, нанесенная в первую очередь самому человеку, его душе. И не важно, убийство это на войне или убийство словом. Убивающий, даже по приказу на войне, исполняющий свой долг человек нарушает одну из заповедей Бога, шестую — «Не убий».
При всем понимании, что жить нужно в мире, как об этом указывает апостол Павел в своем послании к Римлянам: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Рим 12:18), православному человеку очень часто приходилось брать в руки оружие для защиты своих рубежей, своего народа. И Русская Церковь всегда благословляла и благословляет на ратный подвиг своих сынов.
В Основах социальной концепции Русской Православной Церкви сказано, что «признавая войну злом, Церковь не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости» (8.2).
Так как же быть? С одной стороны, очевидный грех, с другой — подвиг. Где же истина? А истина — Христос. И когда мы смотрим на грех через призму Евангелия, то понимаем, что это не только ошибка, промах, как переводится слово «грех» с греческого. Это именно рана. Вслушайтесь в слова кающегося грешника: «Исцели меня, Господи!» — вопиет несчастный. Ис-це-ли! Это не только в медицинском смысле — вылечи, а «соделай меня снова целым, целостным».
Очень хорошо это понимаешь, когда сравниваешь два перевода одной и той же фразы, сказанной Христом расслабленному человеку. Вспомним этот эпизод: «Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов. В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды, ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью. Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет. Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров? Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня. Иисус говорит ему: встань, возьми постель твою и ходи. И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и пошел. Было же это в день субботний. Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели. Он отвечал им: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи (Ин 5:2–11)».
Так вот, в тексте на славянском языке более точно передается смысл происходящего. Христос «глагола ему: хощеши ли цел быти?» И в ответ, слыша согласие человека, вос-станавливает его. Даже в переводе на русский язык этот смысл выражен в словах бывшего расслабленного: «Кто меня исцелил…» Можно было бы перевести так: «Кто меня вылечил». Но нет. И на русском языке переведено — «исцелил». Телесное здоровье является составной всей целостности человека, но никак ни условием ее, потому что мы знаем много примеров, когда физически больные люди являют собой пример целостности во Христе — преподобный Амвросий Оптинский, блаженная Матрона Московская и многие другие. И нужно помнить одно обстоятельство: исцеление Господь подает через прощение грехов. И это мы видим в продолжении истории расслабленного, когда, вновь повстречавшись с исцеленным в храме, Господь говорит ему: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин 5:14).
Совершенный грех делает человека ущербным. Посмотрите на ущербную луну: она как надкусанное яблоко. Так и человек не вполне целостный — душа его повреждена. Ей нанесена рана. Многим известно, с какой искалеченной психикой, не говоря уже о подорванном здоровье, возвращаются люди с войны. «Я убил мужа в рану мне и отрока в язву мне» (Быт 4:23), — говорит Ламех, второй после Каина убийца на земле.
Путь реабилитации
Что же нужно делать с раной? Ее нужно лечить. Чтобы было понятно, о чем идет речь, рассмотрим такую ситуацию. Горит дом. Вот-вот обрушится кровля и ребенок, оставшийся в горящем доме, погибнет. Пожарный, человек призванный на борьбу с огнем, самоотверженно бросается в огонь, обжигает себе лицо и руки, но находит ребенка и выносит его из огня, сам при этом сильно пострадав. Возникает вопрос. Начнем мы качать героя, поздравлять его с победой, или срочно доставим его в больницу, где врачи смажут его раны, наложат повязки, полечат? Конечно же, скажем мы, — сразу в больницу. Так и в случае с воином, убившим на войне. Он спасал других людей ценой собственной души, нанося ей рану. Невольно, по приказу, но рана нанесена. И ее надо лечить. И для этого в Церкви есть разные духовные лекарства. В первую очередь молитва и пост.
Никто не вправе обвинять человека в убийстве во время военных действий, но для души его необходимо пройти определенный путь реабилитации. Никто не запрещает приходить в храм Божий. Наоборот, нужно как можно чаще посещать его для исцеления души, исповедоваться, молиться. По установившейся церковной практике воин не причащается Тела Христова некоторое время. Какое? Это определяется сугубо индивидуально. Важно, чтобы сам воин ощущал себя православным христианином и желал им остаться навсегда. Поэтому воин-герой, возвратившийся с боевых действий живой и здоровый, придя на исповедь и покаявшись в грехе, получает епитимью не как наказание, а как лекарство, помогающее в исцелении израненной войной души солдата.
Что до церковного благословения воинов, есть нюанс: Церковь благословляет не убивать, а умирать за Родину, за свой народ, а это значит исполнить высшую заповедь Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин 15:13).
Протоиерей Сергий Муратов
«Ведомости Нижегородской митрополии» 16 (172)
